жизнь для Тигры.
-- Давай, давай!-- крикнул Кристофер Робин.-- Не бойся.
-- Сейчас, минуточку,-- нервно сказал Тигра,-- мне что-то в глаз попало! И он медленно, медленно пополз по ветке.
-- Давай, давай, это очень просто!-- пропищал Крошка Ру.
И вдруг Тигра почувствовал, как это просто.
-- Ой!-- крикнул он, видя, как дерево проносится мимо него.
-- Берегитесь!-- крикнул Кристофер Робин спасателям.
Раздался стук, треск разрываемой ткани, и на земле образовалась куча мала. Кристофер Робин, Пух и Пятачок поднялись первыми, потом они подняли Тигру, а в самом низу был, конечно, Иа-Иа.
-- Ой, Иа!-- крикнул Кристофер Робин, -- Тебе не больно? -- Он заботливо ощупал ослика, стряхнул с него пыль и помог ему встать на ноги.
Иа-Иа долгое время ничего не говорил.
Потом он спросил:
-- Тигра здесь?
Тигра был здесь и снова в прекрасном настроении.
-- Да,-- сказал Кристофер Робин,-- Тигра здесь.
-- Что ж, тогда поблагодарите его от моего имени-- сказал Иа.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ.
В КОТОРОЙ ВИННИ-ПУХ ИЗОБРЕТАЕТ НОВУЮ ИГРУ
И В НЕЕ ВКЛЮЧАЕТСЯ ИА-ИА
К тому времени, когда речка добралась до края Леса. она очень выросла-- выросла в настоящую Реку. И, сделавшись взрослой, она перестала прыгать, скакать и вертеться, как вначале, в детстве, а двигалась плавно и медленно. Ведь теперь она знала, куда идет. и говорила себе: "Спешить незачем. Когда-нибудь все там будем". Зато все впадавшие в нее маленькие ручейки носились по Лесу взад и вперед без устали, мелькали то тут, то там-- ведь им надо было так много, так много увидеть и узнать!
Широкая тропа-- пожалуй, ее можно было даже назвать дорогой-- вела из Внешнего Мира в Лес, но, перед тем как попасть в Лес, ей надо было перебраться через эту Реку. И там, где Река и Дорога встречались, был деревянный мостик, почти такой же ширины, как сама дорога, с деревянными перилами по обеим сторонам. Кристофер Робин, пожалуй, мог положить подбородок на верхнюю перекладину перил, если бы захотел: но гораздо интереснее было встать на нижнюю перекладину, наклониться пониже и смотреть на Реку, медленно скользившую куда-то. Винни-Пух, если бы захотел, пожалуй, мог положить свой подбородок на нижнюю перекладину, но куда интереснее было лечь на животик, просунуть голову под перекладину и смотреть, как внизу медленно скользит Река. Для Пятачка же и Крошки Ру это был единственный способ полюбоваться Рекой, потому что они были такие маленькие, что никак не доставали даже до нижней перекладины. Они ложились под перекладину и смотрели на Реку...
А Река текла и текла, медленно и плавно -- ведь спешить ей было некуда.
Однажды по пути к мостику Винни-Пух старался сочинить какой-нибудь стишок про шишки, потому что кругом валялось множество шишек, а у Винни было поэтическое настроение. Он взял одну шишку посмотрел на нее и сказал про себя: "Это очень хорошая шишка, и, конечно, она должна с чем-нибудь рифмоваться". Сперва он ничего не мог придумать, а потом ему вдруг пришло в голову вот что:
Ах. растут на елке шишки
Не для плюшевого Мишки!
-- Хотя это неправильно,-- сказал он,-- потому что шишки мне могут пригодиться, а потом мы с ними хорошо рифмуемся! "Мишки-- шишки"!
Тут ему пришел в голову новый стишок:
Не странно ли, что Волки
Не могут жить на елке?
-- Хотя "Волки-- елки" тоже хорошо рифмуются,-- пояснил Пух и продолжал:
Живут на елках белки--
Хоть елки и не елки!
Тем временем Винни как раз подошел к мосту.