для порядка. Он у тебя тут закусывал. Погляди - признаешь личность? (Поднимает простыню.) Ну как, признала?
Мамаша Кураж отрицательно качает головой.
Выходит, до этого его не видала? Он же у тебя закусывал!
Мамаша Кураж качает головой.
Тащите на свалку, его никто не знает.
Тело уносят.
IV
Мамаша Кураж поет "Песню о великом смирении".
Офицерская палатка. Мамаша Кураж ждет у входа. Из палатки выглядывает
писарь.
Писарь. Я вас знаю. Это у вас лютеранский казначей укрывался? Лучше и не суйтесь с вашей жалобой.
Мамаша Кураж. Нет, я буду жаловаться. Потому как я не виноватая, а коли я это дело так оставлю, скажут, что у меня у самой рыльце в пушку. Весь товар в фургоне саблями порубили, да еще ни за что ни про что пять талеров штрафу содрали!
Писарь. Послушайте моего совета - держите лучше язык за зубами. У нас маркитанток нехватка, вот мы вашу лавочку и терпим, пока вы штраф платите - рыльце-то у вас в пушку.
Мамаша Кураж. Буду жаловаться!
Писарь. Ну, как знаете. Тогда подождите, господин ротмистр сейчас заняты. (Скрывается в палатке.)
Молодой солдат (врывается, ругаясь). Bouque la Madonne! Где тут этот распроклятый гад - ротмистр? Наградные мои зажилил и сам с бабами пропил! Зарублю!
Пожилой солдат (вбегает за ним). Тихо, ты, дурья голова, заберут!
Молодой солдат. Выходи, ворюга! Я из тебя котлету сделаю! Где мои наградные? Я один в реку кинулся - из всего эскадрона один, - и мне не на что кружку пива выпить!.. Нет моего терпения! Выходи, на месте зарублю!
Пожилой солдат. Пресвятая дева, сам себя парень губит!
Мамаша Кураж. За что это они ему награды-то не дали?
Молодой солдат. Пусти, говорю! А то я тебя порублю, все одно пропадать!
Пожилой солдат. Он коня полковничьего спас, а на водку ни гроша не получил. Молодой еще, порядков не знает.
Мамаша Кураж. Пусти ты его, не собака он, чтобы на цепи держать. Чаевые требовать - дело законное. А то чего ради солдату стараться-то?
Молодой солдат. Того ради, чтобы эта сволочь там пьянствовала. Эй вы, трусы! Я отличился, подавайте мне мои наградные!
Мамаша Кураж. Ты, паренек, на меня-то не ори: мне и без тебя тошно. И, кстати, глотку свою побереги, может пригодиться, когда ротмистр выйдет. А то он придет, а ты уж осип и словечка вымолвить не можешь, и ему тебя в колодки сажать незачем. Крикуны скоро выдыхаются. Поорал полчасика, а больше уж и духу не хватает, впору его спать укладывать.
Молодой солдат. У меня духу хватает, а спать я не хочу. Жрать я хочу. Хлеб из желудей да конопли пекут, да и то не вволю дают, скаредничают. Этот там с курвами мои наградные пропивает, а я голодный хожу. Убить его мало.
Мамаша Кураж. Как же вам тут не голодать? Прошлый год ваш командующий нарочно войско по хлебам пустил, чтобы все вытоптали. Я тогда за сапоги десять гульденов брать могла, только не было ни у кого из вас десяти гульденов, а у меня сапог. Вот ведь не чаял, что ему до нынешнего года тут стоять придется, а пришлось. От этого и голодуха. Оно понятно, что ты осерчал.
Молодой солдат. Что ты мне ни толкуй, а не могу я несправедливость терпеть.
Мамаша Кураж. Это все правильно. Но надолго ль тебя хватит? Долго ли ты не можешь несправедливость терпеть? Час или два? Об этом ты и не подумал, а в том вся и соль. Тошно тебе станет в колодках, если вдруг поймешь, что можешь терпеть несправедливость.
Молодой солдат. И на кой я вас тут слушаю? Bouque la Madonne! Где этот ротмистр?
Мамаша Кураж.
