Евгений викторович тарле: человек в тисках беззакония. Е
Сотрудники РНБ - деятели науки и культуры
Биографический словарь, т. 1-4
(20.11.1874, Киев - 6.01.1955, Москва), историк, публицист, обществ. деятель, акад. АН СССР, в ПБ 1923-24.
Родился в купеч. семье. Гимназию окончил в Херсоне (1892). Высшее образование получил на ист.-филол. фак. Новороссийского (1892-93) и Киев. (1894-96) ун-тов. Специализировался по всеобщей истории у проф. И.В.Лучицкого. Дипл. соч. Т. об итал. мыслителе XVIв. П.Помпонацци было удостоено зол. медали. По окончании Киев. ун-та оставлен для подгот. к проф. званию. Тогда же начал печататься в журн. "Рус. мысль", "Новое слово", "Мир божий", "Начало" и др., участвовал в Энц. слов. Брокгауза и Ефрона. Преподавал историю в киев. гимназиях. Популярность Т., его близость к радикальным кругам интеллигенции привлекли внимание полиции. Последовали арест, высылка из Киева, отдача под надзор полиции, запрещение заниматься преп. деятельностью (1900). Несмотря на преследования, Т. защитил в 1902 магистер. дис. "Общественные воззрения Томаса Мора в связи с экономическим состоянием Англии его времени". Мн. внимания уделял поискам материалов в б-ках и арх. С 1898 по 1914 регулярно посещал с этой целью рукоп. и арх. хранилища Германии и Франции. С 1902 жил и работал в Петербурге. С осени 1903 - приват-доц. Петерб. ун-та по каф. всеобщей истории, проф. Психоневрол. ин-та, Высших жен. курсов и курсов П.Ф.Лесгафта. Публ. лекции Т. собирали огромную аудиторию, делали его имя широко изв. образованной России.
В 1904-05 Т. поддерживал идею конституц. перемен в стране, активно действовал как публицист. В февр. 1905 был арестован и уволен из ун-та "с воспрещением ему впредь всякой педагогической деятельности". В окт. 1905 во время студ. волнений ранен. Нарастание революц. настроений позволило ему в кон. 1905 возобновить преп-ние в ун-те и др. учеб. заведениях Петербурга, но он оставался под неглас. надзором полиции. В 1911 защитил докт. дис. "Рабочий класс во Франции в эпоху революции", к-рая была удостоена в 1913 премии АН. Отсутствие проф. вакансии в Петерб. ун-те побудило Т. к переезду в Юрьев, где в 1913-18 он был проф. ун-та. Его связи с Петербургом сохранились. Т. участвовал в подгот. кол. тр. "Отечественная война и русское общество" (1912). Его иссл., посв. истории революции во Франции кон. XVIIIв., падению абсолютизма в Европе, времени Наполеона Бонапарта, истории России, Италии нач. XIXстолетия, создали ему европ. известность. В 1913 вышла работа Т. "Континентальная блокада", сохранившая ист. ценность и в наши дни.
В годы I мировой войны занимал оборонч. позиции, поддерживал политику Антанты. Февр. революция не изменила его взглядов. Одобрив свержение монархии, он остался на позициях продолжения войны с Германией. Летом 1917 Т. избран проф. Петрогр. ун-та, продолжал преп. деятельность и в др. учеб. заведениях. Окт. события, наступление террора, гражд. смуты и междуусобицы отразились на обществ.-полит. настроениях и тематике его ист. работ. Он отрицательно относился к Брестскому миру и уступкам Германии. Осуждая террор, Т. посвятил памяти убитых министров Врем. пр-ва сб. ст. "Запад и Россия" (1918), издал в двухч. восп. и док-ты "Революционный трибунал в эпоху Великой Французской революции" (1918-19). Редактировал и сотрудничал в журн. "Былое". В 1918 заведовал ист.-экон. секцией Центроархива, читал лекции архивистам. Привлекался к работе Комис. по изучению производит. сил России АН (1919), входил в состав Уч. комис. по иссл. истории труда в России (1921), издавал совм. с акад. Ф.И.Успенским журн. "Анналы" (1921-22).
В 1920-е Т. возглавлял секцию всеобщей истории в ЛО РАНИОН, по его инициативе при ун-те был создан иссл. ист. ин-т. В 1921-24 Т. регулярно выезжал во Францию для работы в б-ках и архивохранилищах, способствовал восстановлению науч. контактов со странами Запада. При его содействии в 1926 создан франко-сов. к-т по науч. связям. Т. был избран д.чл. О-ва истории фр. революции, почет. чл. Акад. полит. наук Колумбийского ун-та, чл. фр. науч. о-в: О-ва совр. истории и О-ва истории Великой войны. Читал в заруб. колледжах и ун-тах лекции по истории Франции и истории дипломатии. Продолжая иссл. магистральных тем своего науч. творчества, Т. опубликовал кн. "Падение абсолютизма в Западной Европе" (1924) и "Рабочий класс во Франции в первые времена машинного производства от конца Империи до восстания рабочих в Лионе" (1928). Одновременно круг его ист. интересов в 1920-е охватывал обл. новой и новейшей истории: "Европа в эпоху империализма" (1927); "Европа от Венского конгресса до Версальского мира, 1814-1919" (1927).
В 1921 избран чл.-кор. АН СССР, в 1927 - акад.
В янв. 1930 Т. арестован вместе с акад. С.Ф.Платоновым и др. видными историками "старой школы" по т.н. "академическому делу". Провел полтора года в заключении, подвергаясь угрозам и изнурительным допросам. В февр. 1931 исключен из АН, а его тр. стали объектом разгромной критики. В авг. 1931 отправлен на 5 лет в ссылку в Казахстан. Междунар. резонанс ареста Т. и вмешательство в его судьбу полит. и науч. деятелей Франции, ряда отеч. ученых облегчили участь ссыльного. Ему было разрешено преп-ние истории в ун-те Алма-Аты, а в окт. 1932 позволен отъезд в Москву для продолжения хлопот об освобождении из ссылки. В 1933 его восстановили в должности проф. Ленингр. ун-та. В 1937 назначен ст. науч. сотр. ЛО Ин-та истории АН. В 1938 восстановлен в звании акад. Полностью Т. реабилитирован посмертно в 1967. Т. читал лекции студентам ун-та, Пед. ин-та им. А.И.Герцена, Вост. ин-та. Он возвратился к иссл. причин и следствий фр. революции кон. XVIIIв., а также к изучению наполеоновской эпохи. Итогом новых наблюдений и размышлений, навеянных отчасти событиями в Европе в 1930-х, явились кн.: "Наполеон" (1936), "Жерминаль и прериаль" (1936), "Нашествие Наполеона на Россию 1812г." (1938), "Талейран" (1939). Кн. о Наполеоне, неоднократно переизд. и пер. на мн. яз. мира, подтвердила не только полит. прозорливость Т., но и его талант ист. портретиста, мастера слова. Он участвовал также в создании учебника для вузов "Новая история" (1939-40).
В годы Великой Отеч. войны Т. писал публицист. ст. и ст. о героич. страницах рус. истории. Он руководил вместе с А.В.Предтеченским составлением сб. док-тов "Отечественная война 1812" (1941), редактировал сб. ст. о рус. полководцах, о партизан. форме ведения нац.-освободит. войн (1942-43), в разл. городах Советского Союза выступал с публ. лекциями. Продолжил работу над кн. "Крымская война" (1941-43), участвовал в создании кол. тр. "История дипломатии" (1941-45), собирал материалы и готовил иссл. "Екатерина Вторая и ее дипломатия". Им опубликованы также ст. по истории рус. воен. флота ("Русский флот и внешняя политика ПетраI", "Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798-1800)" и др.).
В 1940-е Т. избран почет. д-ром ун-тов Брно, Праги, Осло, Алжира, Сорбонны, чл.-кор. Британ. акад. для поощрения ист., филос. и филол. наук, д.чл. Норвеж. АН и Филадельфийской акад. полит. и соц. наук в США. Т. награжден тремя орденами В.И.Ленина и двумя орденами Труд. Крас. Знамени, трижды лауреат Гос. премии СССР 1-й степени.
Т. был тесно связан в своей науч. деятельности с ПБ. После переезда в Петербург в 1901 он пост. читатель ПБ. Регулярное обращение его к кн. и рукоп. фондам Б-ки в первой половине столетия связаны с поисками материалов по истории фр. революции кон. XVIIIв., внутр. и внеш. политики Франции времен Наполеона, европ. истории, истории России. В 1947 Т. писал: "Мало я могу вспомнить таких своих работ, когда ленинградское славное книгохранилище и его рукописный отдел в особенности не оказывали бы мне самых ценных, незабываемых услуг". Но Т. связан с ПБ не только как многолет. ее читатель. В 1923-24 он был ее сотр. По представлению А.И.Браудо
(см. т.1) Правление Б-ки приняло решение принять Т. в штат "для работ, связанных с передачей книг польской делегации во исполнение Рижского договора" с 15 нояб. 1923. С 1 янв. 1924 переведен на должность науч. сотр. В кач-ве науч. эксперта участвовал в работе совм. сов.-польск. комис. В связи с науч. командировкой в Париж приказом от 30 нояб. 1924 исключен из штата Б-ки с оставлением на службе с оплатой по счетам. Но и в дальнейшем, не будучи сотр. Б-ки, принимал участие в ее делах. По его инициативе и под его ред. бригада б-рей под руководством Ю.А.Меженко подготовила библиогр. прил. ко 2-му изд. "Истории XIXвека" под ред. Э.Лависса и А.Рамбо. После Великой Отеч. войны состоял чл. Уч. совета ПБ.
Похоронен на Новодевичьем кладб. в Москве.
Соч.:Соч.: В 12т. М., 1957-62. 12т.; Избр. соч.: [В 4т.]. Ростовн/Д, 1994. 4т.; Общественные воззрения Томаса Мора в связи с экономическим состоянием Англии его времени. СПб., 1901; Очерки и характеристики из истории европейского общественного движения в XIXвеке: Сб. ст. СПб., 1903; Падение абсолютизма в Западной Европе: Ист. очерки. СПб., 1906. Ч.1; Рабочие национальных мануфактур во Франции в эпоху революции (1789-1799). СПб., 1907; Рабочий класс во Франции в эпоху революции. СПб., 1909-11. Ч.1-2; Континентальная блокада. 1.Исследование по истории промышленности и внешней торговли Франции в эпоху Наполеона. М., 1913; Крестьяне и рабочие во Франции в эпоху Великой революции. СПб., 1914; Экономическая жизнь королевства Италии в царствование НаполеонаI. Юрьев, 1916; Запад и Россия: Ст. и док-ты по истории XVIII-XXвв. Пг., 1918; Европа от Венского конгресса до Версальского мира, 1814-1919. М.; Л., 1924; Европа в эпоху империализма, 1871-1919. М.; Л., 1927; Рабочий класс во Франции в первые времена машинного производства. От конца Империи до восстания рабочих в Лионе. М.; Л., 1928; Наполеон. М., 1936; Жерминаль и прериаль. М., 1937; Второе издание "Истории XIX века" // КГ. 1938. 10 мая; Нашествие Наполеона на Россию, 1812. М., 1938; Талейран. М., 1939; Неопубликованные документы по истории французской революции [в фондах Гос. Публичной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина] // Правда. 1939. 9 янв.; Исторические фонды Публичной библиотеки // КГ. 1939. 15 янв.; Крымская война. М.; Л., 1941-43. Т.1-2; [Слово о Публичной библиотеке. 1947] // Б-рь. 1964. №1; Из литературного наследия академика Е.В.Тарле. М., 1981.
Справ.:БСЭ; ЕЭ; Гранат; СИЭ; Масанов; Науч. раб. Пг.; Науч. раб. Л-да; ДоценкоВ.Д.Морской биографический словарь. СПб., 1995.
Библиогр.:Евгений Викторович Тарле / Вступ. ст. А.И.Молока. М.;Л., 1949; Библиография печатных трудов академика Е.В.Тарле // ТарлеЕ.В. Соч. Т.12.
Лит.:БелозерскаяЛ.Е. Так было: (Восп. об акад. Е.В.Тарле) // Вест. АН СССР. 1939. №9; МолокА.И. Е.В.Тарле: Очерк жизни и деятельности // ТарлеЕ.В. Три экспедиции русского флота. М., 1956; Из истории общественных движений и международных отношений: Сб. ст. в память акад. Е.В.Тарле. М., 1957 (библиогр.); ЕрусалимскийА.С. Евгений Викторович Тарле (1875-1955) // ТарлеЕ.В. Соч. Т.1; На штурм науки: Восп. б.студентов ФОН Ленингр. ун-та. Л., 1971; РутенбургВ.И.Тарле - ученый и общественный деятель // Проблемы истории международных отношений: Сб. ст. памяти акад. Е.В.Тарле. Л., 1972; ЛаннЕ.Л. Евгений Викторович Тарле (1875-1955) // Историогр. сб. Саратов, 1977. Вып.6; ЧапкевичЕ.И. Евгений Викторович Тарле. М., 1977 (библиогр.); ШварцЕ.Л. Живу беспокойно…: Из дневников. Л., 1990; ЧуковскийК.И. Дневник, 1901-1929. М., 1991; Академическое дело 1929-1931гг. СПб., 1993-98; Вып.1-2; БочаровС.Г. Об одном разговоре // Новое лит. обозр. 1993. №2;КагановичБ.С. К биографии Е.В.Тарле (конец 1920-х - начало 1930-хгг.) // Отеч. история. 1993. №4; ЧапкевичЕ.И. Пока из рук не выпало перо: Жизнь и деятельность акад. Евгения Викторовича Тарле. Орел, 1994 (библиогр.); ЧуковскийК.И. Дневник, 1930-1969. М., 1994; КагановичБ.С. Евгений Викторович Тарле и петербургская школа историков. СПб., 1995 (библиогр.); БрачевВ.С. "Дело историков", 1929-1931гг. СПб., 1997.
История ПБ; Хроника войны; ПБ в печати. 1987-88.
Некр.:Вест. АН СССР. 1955. №2; Вопр. истории. 1955. №2; Известия. 1955. 8 янв.; Лит. газ. 1955. 8 янв.
Арх.:Арх. РАН. Ф.697; Арх. РНБ. Ф.10/5; Пр. и расп. 1923-24; ОР РНБ. Ф.124, д.4251; ЦГАЛИ СПб. Ф.97, оп.1, д.179, 244; оп.3, д.1093.
Иконогр.:ЧапкевичЕ.И. Евгений Викторович Тарле.
Евгений Викторович Тарле родился 8 ноября 1875 года. Отец принадлежал к купеческому сословию. Мать происходила из семьи, в истории которой было много цадиков — знатоков и толкователей Талмуда.
В Одессе, в доме старшей сестры он познакомился с известным историком-византинистом профессором (впоследствии академиком) Ф. И. Успенским. По его совету и рекомендации Тарле был принят в Императорский Новороссийский университет. На второй учебный год Тарле перевёлся в Киев.
В Киеве, в 1894 Тарле крестился по православному обряду. Причина принятия православия была романтична: ещё со времён гимназии Тарле любил очень религиозную русскую девушку из дворянской семьи — Лелю Михайлову, и чтобы они могли соединиться, он принял православие. Вместе они прожили 60 лет.
Своё этническое происхождение Тарле не скрывал. Стала знаменитой его фраза «…я не француз, а еврей, и моя фамилия произносится Тарле» (ударение на первом слоге), которую он произнес на первой лекции по новой истории Европы и Северной Америки первому курсу историко-международного факультета МГИМО МИД СССР осенью 1951 («В СССР набирала обороты антисемитская кампания, не за горами было дело „врачей-убийц“, официально, по „пятому пункту“ в анкете, в МГИМО тогда не было ни одного еврея…»).
В 1903—1917 приват-доцент Петербургского университета. В 1911 защитил докторскую диссертацию на основе двухтомного исследования «Рабочий класс во Франции в эпоху Революции».
В 1913—1918 одновременно профессор университета в Юрьеве (Тарту). С 1918 Тарле — один из трёх руководителей Петроградского отделения Центрархива РСФСР. В октябре 1918 избран ординарным профессором Петроградского университета, затем профессором Московского университета.
Накануне и в период Первой русской революции выступал с лекциями, в которых рассказывал о падении абсолютизма в Западной Европе и пропагандировал необходимость демократических преобразований в России. По своим политическим взглядам примыкал к меньшевикам, дружил с Плехановым, был консультантом социал-демократической фракции в III Государственной думе.
После Февральской революции 1917 Тарле сразу идет служить «молодой демократии». Его включают в число членов Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства по преступлениям царского режима. В июне 1917 Тарле — член Российской официальной делегации на международной конференции пацифистов и социалистов в Стокгольме.
К Октябрьской революции Тарле относится настороженно. В дни «красного террора» Тарле в 1918 в либеральном издательстве «Былое» публикует книгу: «Революционный трибунал в эпоху Великой французской революции (воспоминания современников и документы)».
В 1921 году избран членом-корреспондентом Российской Академии наук, а в 1927 году — действительным членом Академии наук СССР.
Осенью 1929 — зимой 1931 ОГПУ по "Академическому делу" академика Платонова была арестована группа известных учёных-историков, всего 115 человек. ОГПУ обвиняло их в заговоре с целью свержения Советской власти. Е. В. Тарле в новом Кабинете предназначался, якобы, пост министра иностранных дел. Академия наук СССР исключила арестованных из академии.
Решением коллегии ОГПУ от 8 августа 1931 Тарле был сослан в Алма-Ату. Там он начал писать своего «Наполеона». 17 марта 1937 Президиум ЦИК СССР снял судимость с Тарле, вскоре он был восстановлен в звании академика. Удостоен Государственной премии (первой степени) 1942 за коллективный труд «История дипломатии», том I, опубликованный в 1941
В последний период жизниЕвгений Викторович большое внимание ученый уделял истории русского флота, опубликовал три монографии об экспедициях русских военных моряков, автор привел много новых фактов о деятельности российских флотоводцев.
Тарле почетный доктор университетов в Брно, Праге, Осло, Алжире, Сорбонне, член-корреспондент Британской академии для поощрения исторических, философских и филологических наук, действительный член Норвежской академии наук и Филадельфийской академии политических и социальных наук.
Скончался Евгений Тарле 5 января 1955 года в Москве. Похоронен на Новодевичьем кладбище.
jewish-memorial.narod.ru
Евгени й Тарле
Наполеон
Монография о Наполеоне Бонапарте, созданная выдающимся историком Евгением Викторовичем Тарле, не нуждается в специальном представлении. Не раз изданная в нашей стране, переведенная на многие европейские языки, она принадлежит к лучшим образцам мировой и отечественной историографии о Наполеоне. До сих пор не потерявшая научного значения, книга Е. В. Тарле отличается изысканным литературным стилем, увлекательностью изложения, тонкими психологическими характеристиками главного героя и его эпохи. Все это делает работу Е. В. Тарле привлекательной как для историков-профессионалов, так и для широких кругов читающей публики.
Евгений Тарле
Талейран
Книга рассказывает о Шарле Морисе де Талейран-Перигоре — французском политике и дипломате, занимавшим пост министра иностранных дел при нескольких режимах, начиная с Директории и кончая правительством Луи-Филиппа. Имя Талейран стало едва ли не нарицательным для обозначения хитрости, ловкости и беспринципности.Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1939 года. Орфография сохранена.
Евгений Тарле
Михаил Илларионович Кутузов - полководец и дипломат
Евгений Тарле Михаил Илларионович Кутузов - полководец и дипломат
Евгений Тарле
Северная война и шведское нашествие на Россию
В основу своей работы о шведском нашествии автор положил прежде всего и больше всего, конечно, русские, материалы как неизданные архивные данные, так и опубликованные источники. А затем, ставя одной из целей своего исследования опровержение фактами старых, новых и новейших враждебных России измышлений западноевропейской историографии о Северной войне и, в частности, о нашествии 1708-1709 гг., я должен был, разумеется, привлечь и почти вовсе игнорируемые нашей старой, дореволюционной историографией и особенно старательно замалчиваемые западными историками шведские, английские, французские, немецкие свидетельства.
Евгений Тарле Бородино
Крымская война. Том 1
Евгений Тарле
ПОЛИТИКА История территориальных захва-тов. XV—XX века Сочинения
Имя Евгения Викторовича Тарле, блестящего ученого и талантливого рассказчика, хорошо знакомо отечественным знатокам истории. Менее известен тот факт, что Тарле до сих пор возглавляет список наиболее издаваемых за рубежом российских историков.Увлекательное изложение истории внешней политики ведущих европейских стран за последние несколько столетий, присущее Тарле умение сочетать интереснейший фактический материал с научно-художественными обоб
щениям, принесли ему небывалый успех у читающей публики и одновременно — неприязнь «мэтров» советской историографии. Так книги, достойные украсить любую домашнюю библиотеку, стали в СССР библиографической редкостью. И теперь у издателей России появилась возможность вернуть читателям опальные шедевры исторической живоп
иси.
Историю Великой Отечественной войны знаменитый историк Е.В. Тарле писать не стал
Книги Евгения Викторовича Тарле заслуженно принадлежат к классике отечественной историографии. Сын еврейского купца, принявший в 20 лет православие, убеждённый либерал (до революции) - закономерно ли, что он стал одним из главных создателей официальной советской патриотической концепции истории?
Современные исследователи могут не соглашаться с научными выводами Тарле, отмечать фактические недостатки его работ. Но от его книг не отнимешь главного достоинства - большинство их читаются как увлекательные художественные произведения. И ещё одно важное качество - он исходил из непрерывности русской истории, не разделённой 1917-м годом на две принципиально не совместимые части. Основная черта его концепции - русский державный патриотизм. С этой позиции он и пытался осветить исторические события.
Несомненно, что его концепция непрерывного, гармоничного исторического процесса в России полностью вписывалась в идеологическую установку режима Сталина начиная с 1930-х гг. Но невозможно сказать, что он создавал свои произведения, только руководствуясь заказом власти. Несомненно, что такая установка вполне отвечала его мировоззрению. Вряд ли Тарле, освобождённый Сталиным из алма-атинской ссылки и позднее увенчанный всеми мыслимыми в СССР лаврами учёного, руководствовался только чувством личной благодарности к советскому вождю. Как государственник и патриот, он не мог не сочувствовать шагам советской власти по возрождению державного авторитета России.
А каково было отношение Тарле к оборотной стороне процесса - необоснованным репрессиям в отношении представителей как интеллигенции, так и других классов российского общества? На эту тему написано немало спекуляций. Почти все они основаны на домыслах, потому что бесполезно искать прямого отражения мыслей Тарле о Сталине в его личной переписке. Время было такое, что подобных вещей бумаге не доверяли. Значительно более верным будет обратиться к собственно историческим трудам академика, где Тарле мог высказать свои мысли эзоповым языком. Это мы и сделаем несколько позже. А пока отметим такой важный факт:
Среди многочисленных научных работ академика нет ни одной, посвящённой Сталину и вообще советскому периоду. И вряд ли это случайно.
В 1948 г. Тарле получил от самого «отца народов» ответственное задание - написать трилогию о борьбе русского народа с завоевателями. По свидетельству историка, труд в совокупности так и назывался - «Русский народ в борьбе с агрессорами». В первой книге должно было говориться о вторжении в Россию войск шведского короля Карла XII и их разгроме, во второй - об Отечественной войне 1812 года. Венцом трилогии предстояло стать книге о Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.
Первая книга из трёх задуманных - «Северная война и шведское нашествие на Россию» - вышла уже в 1949 г. Дальнейшая работа Тарле застопорилась. По мнению ряда его биографов, историк понимал, что выпуск в свет второго тома - про нашествие и разгром Великой армии Наполеона - автоматически поставит на очередь подготовку третьего тома, чего ему крайне не хотелось делать. Изложение Отечественной войны 1812 года проблемы для академика не составляло. Ведь он был глубоким специалистом как раз по теме международных отношений наполеоновской эпохи! Ещё в 1938 году была издана его книга «Нашествие Наполеона на Россию». Он мог бы незначительно дополнить её и переиздать. Вместо этого Тарле усиленно создавал впечатление, что он кардинальным образом переделывает свой труд по Отечественной войне.
В это время на пользу академику (если считать, что он хотел избежать написания апологетического труда о Сталине) послужила статья директора Бородинского музея С.И. Кожухова «К вопросу об оценке роли М.И. Кутузова в Отечественной войне 1812 года», опубликованная в журнале «Большевик» (1951, № 15). Статья содержала резко критические высказывания в адрес довоенной книги Тарле «Нашествие Наполеона на Россию». Согласно стилю времени, автор статьи придал ей жанр политического доноса. Причем этим не ограничился, но и направил соответствующее письмо в ЦК ВКП(б). Это письмо Кожухова стало предметом особого разбирательства в Отделе науки и вузов ЦК под руководством зятя Сталина Ю.А. Жданова.
Результаты «наезда на придворного историографа» не замедлили сказаться на его инициаторе. Уже в № 19 «Большевика» за тот же год появилась резкая отповедь Кожухову самого Тарле, в которой историк обвинил своего оппонента в «умышленном искажении» его взгляда на войну 1812 года. Вскоре Кожухова сняли с работы директора Бородинского музея и отправили куда-то на периферию упражняться в написании заметок для районной газеты.
Никто не сделал больше для продления культа личности Сталина после его смерти, чем сами антисталинисты. Ведь по их воззрениям получается, что Сталин был какой-то вездесущий и всеведущий сверхчеловек или полубог, если ничто в СССР не происходило без его ведома и одобрения!
Вот и этот эпизод, печально закончившийся отнюдь не для академика, а для того, кто осмелился его публично критиковать, они трактуют как попытку Сталина морально воздействовать на Тарле с целью поторопить того с написанием выгодной вождю книги, а заодно и продемонстрировать лишний раз строптивцу свою абсолютную власть. Однако ведь именно благодаря резкой критике, прозвучавшей в его адрес, Тарле получил благовидный повод отсрочить издание второго тома трилогии под предлогом коренной переработки. В октябре 1951 г. академик упоминает в частной переписке, что его новая книга про 1812 год «разбухла» и будет по объёму вдвое больше старой книги, т.е. «Нашествия Наполеона на Россию». Ну, а в 1953 г. умер Сталин, и заказ отпал сам собой. В 1955 г. скончался и сам историк.
Можно усомниться во мнении тех биографов Тарле, которые считают, что он умышленно тормозил подготовку книги о Великой Отечественной войны, так как якобы не хотел своим талантом и авторитетом возвеличить Сталина. Дело видится сложнее. Понятно, что все материальные блага, которыми Тарле пользовался в последние годы правления Сталина (кроме обычных для представителя научной элиты в то время роскошной квартиры, прислуги и персонального автомобиля с шофёром, ещё и личный железнодорожный салон-вагон для передвижений по стране), - недостаточная причина для беззастенчивого восхваления подателя сих благ. Однако, как историк, Тарле вряд ли в то время имел в душе какие-то основания отрицать, что победа русского народа в Великой Отечественной войне была достигнута благодаря руководству Сталина.
В чём же дело? А дело, на наш взгляд, заключается как в профессионализме, так и в политической осторожности историка. Профессионализм говорил ему, что ещё рано изучать историю только что закончившейся войны, тем более, когда закрыты все основные относящиеся к ней документы. Необходимо отметить, что, шарахаясь от сталинской легенды к антисталинской и обратно, мы до сих пор с трудом подбираемся к объективному изучению Великой Отечественной войны. Но Сталину, очевидно, был нужен не исторический труд, а наукообразный панегирик, подкреплённый научным авторитетом автора. Есть то, что политики называют «государственной необходимостью», и есть то, что учёные зовут «научной добросовестностью». Дело, таким образом, заключалось не столько в личности Сталина, сколько в несовместимости точек зрения представителей двух профессий на один и тот же предмет. Тарле это хорошо понимал. Понимал он и то, что никаким образом он этого вождю не объяснит. Оставалось тянуть время...
Это был вполне реальный расчёт, учитывая возраст и Сталина, и Тарле. Кроме того, Тарле имел перед собой множество исторических примеров, остерегавших его оставлять апологетический труд, подписанный его именем. Тарле вообще часто (явно и не очень) прибегал к аналогиям в своих исторических трудах. Мы уже писали («Как Сталин учился на ошибках Наполеона»), что Тарле проводил совершенно прозрачные аналогии между Наполеоном и Сталиным как вождями двух победивших великих революций. И эти сопоставления сам Сталин, судя по всему, считал очень поучительными.
Так вот, Тарле хорошо знал из истории об отношении к диктаторам после их смерти. И, возможно, считал невыгодным для себя лично ставить своё имя на титульной странице книги, которая после смерти Сталина могла послужить обличительным материалом против её автора. ХХ съезд КПСС, доживи до него Тарле, дал бы ему наглядное оправдание такой осторожности.
Можно назвать эту осторожность Тарле вниманием к суду потомков. Как бы то ни было, но выдающийся историк остался в памяти людей как добросовестный учёный.
И всё-таки: как Тарле на самом деле относился к Сталину? Отрицать, что Тарле не испытывал к нему какой-то благодарности, значит, прежде всего, думать плохо о самом Тарле как о человеке. Но для нас важнее историческая оценка им Сталина.
Аналогия Сталина с Наполеоном может поначалу дезориентировать. В самом деле, Тарле довольно жёстко критикует вождя буржуазной Франции за его деспотизм. Но, если вчитаться, то эта критика относится лишь к тем моментам, когда Наполеон действовал именно как буржуазный лидер. То есть деспотизм Наполеона классово обусловлен. Вождь пролетарского государства таких недостатков лишён в принципе. Что же касается личных качеств Наполеона как государственного лидера и военного стратега, то Тарле откровенно восхищается ими и явно ставит их в пример и поучение вождю Советского государства.
Но можно ли эту аналогию считать подлинным и исчерпывающим выражением всего отношения академика к Сталину? Тем более, что после написания «Наполеона» Тарле жил и творил ещё два десятилетия и наверняка мог поменять что-то в своих оценках.
Начнём с того, что Тарле не мог относиться с особой симпатией к порядкам дореволюционной России. Дело было не только в его происхождении из черты оседлости, но и в том, что в молодости он физически пострадал за свои либеральные убеждения (был тяжело ранен при разгоне политической демонстрации в 1905 году). До Октябрьской революции 1917 года явным идеалом Тарле (уже известного учёного к тому времени) был буржуазный парламентаризм западного образца. В кадетской партии он формально не состоял, но, как и многие его коллеги, был к ней идейно близок.
Революция 1917 года не могла не привести Тарле к размышлениям о том, как и почему всё так обернулось. И, опять же, будучи, прежде всего, учёным, он не мог не понимать, что сталинский режим имел какие-то объективные предпосылки для своего установления и существования. Будучи, как и большинство людей его круга в то время, гегельянцем, он осознавал, что «всё действительное разумно» в том смысле, что всё сущее - не без рациональной причины. Следовательно, большевизм и Сталин - объективное зло, причина которого заключается не в нём самом, а в состоянии всего общества.
То, что советский строй, несмотря на все полученные от него в итоге привилегии, воспринимался Тарле всё-таки, скорее всего, больше как зло, чем как добро, вряд ли можно сомневаться. Чувствовать постоянную и полную зависимость от всесильного вождя (именно таким он представлялся современникам) - не самое приятное ощущение. Тарле мог утешать себя тем, что он пытается максимально использовать это зло в интересах добра (в данном случае - исторической науки и патриотизма), но это лишь подчёркивало отношение к режиму как неизбежному злу. И опять Тарле мог находить оправдание в истории, которая говорила: диктатуры не вечны.
Тарле видел в Сталине закономерное воплощение великой революции. И сознание исторической неизбежности данного явления позволяло полностью мириться с ним.
Празден спор о том, был ли Тарле марксистом. При жизни академика его постоянно обвиняли в том, что его взгляды «немарксистские». Кстати, он умело использовал это для свободы своих научных высказываний: вы что же, ждёте от «не-марксиста» идеологической точности?! Такое поведение, немыслимое для большинства историков в те годы, немало способствовало качеству и популярности его книг.
Но несомненно, что Тарле везде и всюду искал объективных причин исторических явлений. Исторические персонажи, действующие на страницах его научных трудов, поступают как выразители тех или иных общественных тенденций и социальных интересов. Свой объективизм исследователя Тарле запечатлел не только на страницах своих трудов, но и самой жизнью, явившей собой пример взаимовыгодной службы той власти, которую академик явно никогда не считал лучшей из возможных в России.
ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ ТАРЛЕ (1876-1955)
Русский историк, академик. Родился в Киеве. Учился в 1-й херсонской гимназии. В 1896 г. окончил историко-филологический факультет Киевского университета. Работал под руководством профессора И. В. Лучицкого. Занимался изучением крестьянского вопроса, написав при окончании университета исследование “Крестьяне в Венгрии до реформы Иосифа II”. Затем обратился к истории общественной мысли и подготовил магистерскую диссертацию “Общественные воззрения Т. Мора в связи с экономическим состоянием Англии его времени”, защищенную в 1901 г. Революционные события в России оказали существенное влияние на тематику исследований Тарле, приступившего к изучению истории французского рабочего класса. Итогом явилась докторская диссертация “Рабочий класс во Франции в эпоху революции”. Интерес к экономической истории европейских стран определил появление других фундаментальных трудов: “Континентальная блокада”, “Экономическая жизнь королевства Италии в царствование Наполеона I”. В этих работах Тарле использовал большое число источников из архивов Франции, Англии, Голландии и других стран. Профессор Юрьевского университета (1913-1918) и Петроградского университета (с 1917 г.), Тарле с неизменным успехом читал курсы лекций по различным вопросам истории нового времени. В канун и в период первой мировой войны 1914-1918 гг. усиливается интерес ученого к истории международных отношений и внешней политики России, которому он остался верен на протяжении последующих десятилетий.
В обстановке активизировавшихся сталинских репрессий, направленных против интеллигенции (конец 20-х- начало 30-х гг.), Тарле был привлечен к фальсифицированному так называемому “Академическому делу” академика С. Ф. Платонова, а также обвинен в принадлежности к “Промпартии”, процесс над которой был тоже фальсифицирован. После ареста и пребывания в заключении Тарле был сослан в Алма-Ату, где находился до 1932 г.
В 20-х гг., возвратившись к изучению истории французского рабочего класса, Тарле публикует монографии “Рабочий класс во Франции в первые времена машинного производства. От конца Империи до восстаний в Лионе” и “Жерминаль и Прериаль”, основанные на обширном архивном материале. Со 2-й половины 30-х гг. начинают выходить многочисленные работы Тарле по истории внешней политики Франции и России и русско-французских отношений: “Наполеон”, “Нашествие Наполеона на Россию. 1812 год”, “Талейран”, “Крымская война”, “Нахимов”, “Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798 - 1800 гг.)”, “Северная война и шведское нашествие на Россию” и др. В 1932-1948 гг. Тарле - профессор Ленинградского университета. Он один из авторов и редактор учебника по новой истории для вузов (1938-1940).
С первых дней Великой Отечественной войны Тарле активно включился в пропагандистскую и публицистическую деятельность. Он выступает с лекциями во многих городах страны, публикует серию статей в газетах и журналах, проникнутых чувством глубокого патриотизма и веры в неизбежную гибель гитлеровских захватчиков. Тогда же он входит в состав Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков. Выступает на Всемирном конгрессе деятелей культуры в защиту мира (Вроцлав, 1948). Участник многих международных конгрессов историков, Тарле был избран почетным доктором университетов в Брно, Праге, Осло, Алжире, Сорбонне, членом-корреспондентом Британской академии для поощрения исторических, философских и филологических наук, действительным членом Норвежской академии наук и Филадельфийской академии политических и социальных наук. Историк с мировым именем (десятки его работ переведены на иностранные языки). Тарле был крупным стилистом и литературоведом.
Тарле, Евгений Викторович | |
Евгений Тарле на Курсах Лесгафта, 1903 |
|
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Страна: |
Тарле был близок к социал-демократам; в конце апреля 1900 г. за участие в нелегальной сходке его арестовали и после двухмесячного тюремного заключения выслали в Херсонскую губернию под надзор полиции. В октябре 1901 г. защитил в Киеве магистерскую диссертацию, посвященную анализу «Утопии» Т. Мора (некоторые оппоненты обвиняли Тарле в компиляции и поверхностном знании эпохи). В 1903–17 гг. Тарле был приват-доцентом Петербургского университета. Курсы лекций Тарле по истории Англии и Франции и публичные лекции, где в завуалированной форме критиковалось самодержавие, пользовались большой популярностью у радикально настроенной публики. В 1903–1905 гг. публиковал статьи в нелегальной газете русских либералов «Освобождение», издававшейся в Германии . Во время разгона полицией в октябре 1905 г. митинга у Технологического института (Петербург) был легко ранен. Основные работы Тарле в 1900–1917 гг.: «Рабочий класс во Франции в эпоху революции» (СПб., 1909–11; докторская диссертация), «Континентальная блокада» (СПб., 1913). В 1913–18 гг. - профессор Юрьевского университета; с 1917 г. - профессор Петроградского университета. В 1917 г. публиковал в органе меньшевиков - газете «День» статьи, осуждавшие пораженческую политику большевиков. Издал сборник документов «Революционный трибунал в эпоху Великой французской революции» (тт. 1–2, Петроград, 1918–19), который был воспринят как осуждение большевистского террора. С 1921 г. Тарле - член-корреспондент АН, с 1927 г. - член АН СССР. Книга Тарле «Европа в эпоху империализма 1871–1917)» (М.-Л., 1927) подверглась резкой критике в советской печати. Тарле обвиняли в политическом «двурушничестве» и «антантафильстве». В январе 1930 г. Тарле был арестован. Первоначально планировалось, что он будет проходить на процессе по делу Промпартии, но затем ОГПУ отказалось от своего плана, и Тарле в августе 1931 г. был обвинен по делу Академии наук, или по делу Платонова-Тарле. Историки и филологи, арестованные по этому делу, обвинялись в том, что они входили в некий Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России, а сам Тарле еще и в том, что в будущем буржуазном правительстве он должен был стать министром иностранных дел. В августе 1931 г. выслан в Алма-Ату . Преподавал в университете. В 1933 г. ему разрешили вернуться в Ленинград , и он стал профессором Ленинградского университета. Книга Тарле «Наполеон» (М., 1936) пользовалась большим успехом у ведущих деятелей партии, в том числе у И. Сталина , Н. Бухарина, К. Радека (автора предисловия к 1-му изданию). Этот труд и последующие работы - «Жерминаль и прериаль» (М., 1937), «Талейран» (М., 1939) - написаны с марксистских позиций. Книга «Нашествие Наполеона на Россию в 1812 году» (М., 1938) отражает усиливающийся великодержавный курс политики Сталина, выступившего в защиту Тарле после нападок на него в советской печати. В сентябре 1938 г. Тарле вновь стал академиком, был возведен в ранг «виднейшего советского историка». В своих последующих работах: «Нахимов» (М., 1940), «Крымская война» (т. 1, М.-Л., 1941, т. 2, М., 1943), «Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798–1800)» (М.,1945) Тарле оставался на ультрапатриотических позициях, что дало основание некоторым историкам называть Тарле «необузданным безоговорочным националистом-патриотом». В 1942–45 гг. Тарле входил в состав Чрезвычайной следственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, позднее был членом Советского комитета защиты мира. Во время антисемитской кампании конца 1940-х – начала 1950-х гг. Тарле подвергался нападкам в партийной печати за «антипатриотическую оценку роли Кутузова». Его резко критиковали в постановлении секретариата ЦК от 19 ноября 1949 г. «О недостатках в работе Института истории АН СССР», но по распоряжению Сталина критика была прекращена. В своих работах Тарле избегал освещения еврейской темы или указания на национальное происхождение некоторых героев своих книг. Своё этническое происхождение Тарле никогда не скрывал. Стала знаменитой его фраза «…я не француз, а еврей, и моя фамилия произносится Тáрле», произнесённая им на первой лекции в МГИМО осенью 1951 г. В конце 1940–50-х гг. в частных беседах он осуждал советские власти за замалчивание темы уничтожения советского еврейства в советско-германской войне, за то, что не предпринимались усилия к эвакуации евреев, неоднократно говорил о готовящейся в 1953 г. депортации советского еврейства , о том, что антисемитизм стал основной идеологической базой режима. Советские власти неоднократно награждали Тарле, в том числе три раза ему была присуждена Сталинская премия (1942, 1943, 1946). |