Рыжий, стараясь ускользнуть от водяной струи.
Наконец тётка Катерина угомонилась, завернула кран и отворила дверцу.
Рыжий вылетел во двор. Единым духом очутился на улице и испарился.
Тузик, проводив его презрительным взглядом, с достоинством подошёл к тётке, вильнул несколько раз хвостом и сказал ей вежливо:
«Вот я никогда не вхожу в курятник».
И подсунул свою голову под руку Катерине, ожидая, что она его погладит.
Но Катерина была не расположена к нежностям, а потому отпихнула собаку и ушла на кухню.
Она забыла закрыть за собой дверь. И, улучив минуту, когда она отвернулась, Тузик осторожненько пробрался в сени. Вошёл в кухню.
Старательно вылизал там всё, что можно было лизать. Заглянул в комнату. Тишина. Вошёл. И сразу ему ударил в нос изумительнейший запах.
«Что это такое? — подумал он. — Мясо?»
Пошёл на запах. В углу около буфета — там, где помещалась собачья школа, — стоял столик. Обыкновенно на этом столике не было ничего интересного. Ну чашка или там кринка из-под молока — не стоило обращать внимания. Но сегодня! Сегодня там стояла тарелка, а на этой тарелке — о чудо! — котлеты!
Тузик глазам своим не поверил. Он тщательно обнюхал мясо, облизнулся.
«Тузик, не тронь! — сказал он сам себе. — Тузинька, ты ведь порядочный пёс. Нельзя, Тузик!»
Он снова и снова повторял себе эти предостережения.
Трудно понять, как это получилось, но котлета попала ему в зубы. Ей-богу, сама подвернулась!
«Тузик, опомнись!» — сказал себе пёс. Но котлеты уже не было.
Вторая котлета тоже таинственным образом оказалась на полу. И как она ухитрилась? Непонятно! Ну что же — оставить её валяться на полу? Да кому нужна такая грязная котлета?
Что было делать бедному Тузику? Пришлось съесть и вторую котлету. При этом он так спешил, что чуть не подавился.
Вылизав пол дочиста, проследовал дальше. Зашёл в другую комнату. И сразу же наткнулся на Санди. Английское чудо-юдо лежало, свернувшись клубком, в корзиночке и дрожало от холода, несмотря на свой клетчатый фрак.
Оно злыми глазами посмотрело на Тузика, который как хорошо воспитанный пёс приближался к нему, приветливо оскалив зубы и дружелюбно виляя хвостом.
«Куда лезешь, дворняга несчастная?» — злобно заворчал Сандик.
«Ты что-то сказал?» — спросил его Тузик совершенно спокойно.
«Я сказал, что ты дворняга! И пахнет от тебя так противно, что я сейчас чихну, если ты не уберёшься! А я, да будет тебе известно, недавно перенёс простуду, и чихать мне вредно!»
Тузик пропустил всё это мимо ушей. Он был занят кое-чем другим. Ему очень понравилась подушка, на которой лежал Сандик. И корзинка.
«Неплохая постелька», — сказал он с уважением.
«Будь уверен!» — буркнул Сандик и перевернулся, устраиваясь поудобнее на своём ложе.
«Мягко тут, наверно», — продолжал Тузик.
Но Санди не удостоил его ответом. Он закрыл глаза и притворился спящим.
«Я тебя спрашиваю — мягкая подушка или нет?» — повторил Тузик.
Санди молчал.
Что ж делать псу, который на серьёзный вопрос не получает ответа? Нужно попытаться найти ответ самому, правда? Так Тузик и поступил.
Осторожно, полегонечку, чтобы не показаться нахалом, он поставил одну лапу на подушку. Подождал минутку. Поставил вторую. «Мягко тут лежать, очень мягко», — сказал он вежливо Сандику и опёрся левой задней лапой о край корзины.
Потом поставил правую лапу. И уселся на краю подушки, наслаждаясь тем, как тут мягко и уютно. Сандик не шевелился.
Тогда Тузик осторожненько лёг на подушку. На самый краешек, понятное дело.
«Тебе тут достаточно места, правда?» — вежливо спросил он.
Не получив ответа, понял, что действительно никому не мешает. Тут он улёгся поудобнее. Вытянул лапы.
«Убирайся отсюда!» — зарычал разъярённый Сандик.
«Фу, какой ты жадюга! — укоризненно