непонятное, кинулся на него с кулаками.
Но блондин сразу замолчал, ибо, вместо того чтобы попасть кулаком в нос Горошка, угодил в пустоту. Одновременно кто-то схватил его другую руку и вывернул ее, кто-то поймал его за талию и перевернул в воздухе вверх тормашками. Блондин грохнулся на землю, и кто-то оказался у него на спине, продолжая выкручивать руку. Все эти «кто-то» был все тот же Горошек. Он присел на корточки над поверженным противником и прижал его к земле.
— Договорились один на одного! — крикнула Ика. И трое мальчишек сделали шаг назад.
— Говори: прошу прощения, — сказал Горошек.
— Что же это такое? — простонал блондин.
— Дзюу-до, — вежливо разъяснил Горошек. — Говори: прошу прощения!
Ответом было молчание. Лишь после четвертой безуспешной попытки вырваться блондин что-то пролепетал.
— Не слышу, — сказал Горошек.
— Прошу прощения.
— Очень приятно слышать, — сказал Горошек и отпустил блондина. — А теперь «хиляй отсюда на полусогнутых»!
Блондин встал и, ни на кого не глядя, повернулся и пошел к воротам. За ним скорбно поплелись три конопатых мальца.
— Эй! — крикнул вслед Горошек. — До свидания!
Но они даже не обернулись.
— Красиво сделано, — сказала Ика.
— Браво! Браво! Браво! — закричал Капитан. — Поздравляю!
— Дело в том, — сказал Горошек, — что мы не любим хулиганства, товарищ Капитан.
Потом они с Икой удобно уселись на переднем сиденье, и все трое немного помолчали. Так любят порой вместе помолчать настоящие друзья после долгой разлуки.
Первой нарушила молчание Ика:
— Мы хотели вас о чем-то спросить.
— Слушаю, — отозвался Капитан.
— Мы как раз… — начал Горошек. Но Ика не дала ему договорить.
— Во-первых, — начала она, — нам было без вас очень грустно. Мы, конечно, не любим всяких нежностей, и сладких слов. Верно, Горошек?
— Одно сладкое пирожное лучше тысячи сладких слов, — веско сказал Горошек.
— Точно, — сказала Ика. — Но мы очень-очень скучали всю неделю.
— Точно, — поддержал ее Горошек.
— Во-вторых, — продолжала Ика, — мы хотели спросить: почему и по какой именно причине вы подружились именно с нами? Именно нам помогли найти Яцека и именно нам рассказали про себя?
— Точно! — повторил Горошек.
— А в-третьих, — продолжала Ика, — что же было дальше? Какой дорогой вы ехали в Индию? Какая она, Индия? Как вы попали в Варшаву? Где вы еще были и…
— … и оставь что-нибудь на завтра, — перебил ее Горошек. Капитан долго смеялся.
— Вы меня простите! — сказал он. — С тех пор как я узнал, что мне еще рано на свалку, меня то и дело смех разбирает! Это понятно, правда?
— Правда, — согласился Горошек.
Но Ика сердито молчала.
— Ика, извини, пожалуйста, — сказал Горошек.
— Ах, не за что. Ты был прав.
Капитан снова засмеялся.
— Переменим тему. Вернее, вернемся к теме. А именно…
— А именно? — спросили оба.
— А именно, — продолжал Капитан. — Во-первых, должен вам признаться, что у меня тоже вся неделя была испорчена. Я даже немного волновался: уж не позабыли ли вы обо мне?
— Да мы… — закричали оба.
— Понял, понял, — согласился Капитан. — Все понял. Просто не было возможности. Бывает.
— Это точно, — буркнул Горошек.
— Во-вторых, — заговорил Капитан уже вполне серьезно, подружился я с вами просто потому, что убедился: с вами дружить стоит. Вы не обзывали меня старой рухлядью. Назвали доблестным ветераном. Не отвинчивали у меня колес. Наоборот, обратились за помощью в важном деле. Когда пришло трудное испытание — вели себя как следует. Когда надо было подумать — подумали. Когда надо было рискнуть — рискнули. Это очень важно. Могут ведь встретиться проблемы и потруднее.
— Проблемы — это значит дела, — обернулся Горошек к Ике. Ика улыбнулась очень сладко. Даже чересчур сладко.
— Может быть, ты хотел сказать: