-- в первый весенний день.
Они навсегда запомнили это утро. Во-первых, им наконец позволили завтракать внизу, а во-вторых, мистер Банкс потерял свой черный портфель. Как видите, день начался с двух совершенно исключительных событий.
-- Где мой ПОРТФЕЛЬ? -- кричал мистер Банкс, бегая кругами по прихожей, как собака, которая гоняется за своим хвостом.
И вместе с ним забегали все домочадцы: Эллен, миссис Банкс и дети. Даже Робертсон Эй поборол лень и сделал два круга. Портфель наконец нашелся. Мистер Банкс обнаружил его у себя в кабинете и вбежал в прихожую, держа его на вытянутой руке.
-- Так вот, -- начал он, как будто хотел произнести проповедь, -- мой портфель всегда висит на своем месте. Здесь, -- показал он на стойку для зонтиков. -- Кто отнес его в кабинет? -- рявкнул он.
-- Ты сам отнес, милый, помнишь, ты вечером доставал документы о налогах, -- сказала недипломатично миссис Банкс и тут же пожалела о сказанном -- такой несчастный вид стал у мистера Банкса. Взяла бы уж лучше вину на себя.
-- Хм, хм, -- наконец буркнул мистер Банкс, громко высморкался, снял с вешалки пальто и пошел к двери.
-- Глядите-ка, -- повеселел он. -- Тюльпаны уже набрали цвет! -- Он прошел в сад и потянул носом. -- Хм, а ветерто, кажется, с запада, -- он посмотрел в конец улицы на дом Адмирала Бума.
Флюгер в виде подзорной трубы действительно показывал Западный ветер. -- Так я и думал. Значит, будет теплая ясная погода. Можно идти без пальто.
С этими словами он подхватил портфель, надел цилиндр, бросил пальто на скамейку и зашагал в Сити.
-- Ты слышала, что он сказал? -- Майкл дернул за рукав Джейн.
Джейн кивнула.
-- Ветер подул с запада, -- медленно произнесла она.
Оба больше ничего не сказали, но в голове у них мелькнула одна и та же ужасная мысль.
Но они тут же о ней забыли: все шло, как обычно, только солнце заливало дом таким ярким светом, что полы, казалось, свежеокрашены, а стены оклеены новыми обоями. Словом, лучшего дома на Вишневой улице в тот день не было.
Беда заявила о себе после обеда.
Джейн была на огороде, только что посеяла редиску, как вдруг из детской донесся какой-то шум, послышались быстрые шаги по лестнице. И в огороде появился Майкл, красный и запыхавшийся.
-- Смотри, Джейн! -- протянул он ладонь. На ней лежал компас Мэри Поппинс, диск его вращался как бешеный, потому что ладонь Майкла сильно дрожала.
-- Компас? -- Джейн вопросительно посмотрела на него.
-- Она отдала мне его, -- вдруг заплакал Майкл. -- Сказала, что он мой. Что теперь будет? Наверное, что-то совсем ужасное. Она никогда ничего мне не давала.
-- Может, ей захотелось быть доброй, -- предположила Джейн, она хотела утешить Майкла. Но и ей стало не по себе. Мэри Поппинс терпеть не могла сантиментов.
Весь день Мэри Поппинс ни разу не рассердилась. Правда, она за весь день и двух слов не произнесла. Казалось, она была в глубокой задумчивости, на вопросы отвечала какимто отрешенным, не своим голосом. И Майкл не выдержал.
-- Мэри Поппинс, пожалуйста, рассердитесь! Ну хоть один разок! Вы сегодня совсем другая. И мне очень, очень страшно. -- Сердце его сжималось от тревожного предчувствия: что-то сегодня должно случиться в доме N 17 по Вишневой улице.
-- Не зови беду -- накличешь, -- обычным сердитым голосом буркнула Мэри Поппинс.
И Майклу тотчас стало легче.
-- Может, это просто я так себя чувствую, -- сказал он Джейн. -- Может, ничего страшного. И я все это напридумывал, а, Джейн?
-- Вполне возможно, -- медленно проговорила Джейн. Но и у нее на
