вперед. -- Вот идут смотрители!
По узкому коридорчику, отделявшему клетки от зрителей, четыре Бурых Медведя в фуражках катили тележки с едой.
-- Посторонитесь! -- кричали они зверям, оказавшимся на дороге.
Скоро началось настоящее представление. Смотритель открывал в клетке маленькую дверцу и совал на лопате еду. Джейн с Майклом устроились за собакой динго, и им все было видно. Самым маленьким детям полагалось молоко в рожках, малыши протягивали ручки и, схватив рожок, начинали жадно сосать. Дети постарше лакомились бисквитами и пышками с вареньем. Старые леди в резиновых ботах получили на тарелках бутерброды с маслом и ячменные лепешки, а джентльмены в цилиндрах -- телячьи котлетки и яично-молочный кисель в стаканах. Джентльмены, взяв тарелки, сели в углу, постелили на колени салфетки и стали есть.
Вдруг из дальнего конца донеслись ужасные крики:
-- Гром и молния и тысяча чертей! Разве это обед! Ошметок мяса с пятак и два листика капусты. Что?! Не будет йоркширского пудинга? Неслыханно! Отдать якоря! А где мой порт-вейн? Где порт-вейн, я спрашиваю? Эй там, на нижней палубе, немедленно порт-вейн Адмиралу!
-- Слышите? Он становится опасен. Я говорил вам, к его клетке лучше не подходить! -- испуганно проговорил Лев.
Джейн с Майклом не надо было объяснять, о ком шла речь. Они хорошо знали адмиральскую манеру выражаться. Наконец шум в зале поутих и Лев заторопился дальше.
-- Ну, кажется, все накормлены, -- сказал он. -- Боюсь, мне придется с вашего позволения покинуть вас. Надеюсь, увидимся на Большом хороводе. Я вас там разыщу.
Выйдя из двери, Лев поклонился детям и устремился кудато влево, грациозно поднимая лапы и потрясая гривой в завитушках.
-- О, пожалуйста... -- начала было Джейн. Но его уже и след простыл.
-- Я хотела у него спросить, а выпустят ли их когда-нибудь? Бедные человеческие существа, а ведь там могли оказаться и Барбара с Джоном, и мы с тобой, -- она повернулась к Майклу, но его рядом не было. Он ушел далеко вперед, Джейн бросилась вдогонку, но тут Майкл остановился и заговорил с Пингвином, который стоял посередине аллеи, держа большую тетрадку одним крылом и карандаш другим. Он глядел на приближающуюся Джейн и задумчиво грыз кончик длиннющего карандаша.
-- Не знаю, -- сказал Майкл, по-видимому, отвечая на вопрос.
-- Может, вы мне поможете, -- обратился Пингвин к Джейн. -- Не знаете ли вы рифму к "Мэри"? Можно, конечно, срифмовать с "контрери", но эта рифма уже навязла в зубах, да и не тот случай.
-- Придумал! Мэри -- двери! -- воскликнул Майкл.
-- Хм, но это не совсем поэтично.
-- А если "звери"? -- предложила Джейн.
-- Мм... -- соображал Пингвин. -- Это, конечно, лучше. Но хотелось бы чего-то совсем особенного, -- сказал он удрученно. -- Боюсь, что ничего не выйдет. Я, видите ли, сочиняю стих для Дня рождения. И мне так нравится первая строчка: "О, Мэри, Мэри..." А дальше не получается. Это весьма огорчительно. От пингвинов вечно ждут чего-то необыкновенного. И я боюсь всех разочаровать. Да, да... но, пожалуйста, не отвлекайте меня. Я должен закончить поздравление, -- и Пингвин куда-то побрел вперевалочку, кусая карандаш и уткнувшись в тетрадку.
-- Ничего не понимаю, -- сказала Джейн. -- Чей это день рождения?
-- Скорее! Скорее! -- раздался у нее за спиной голос. -- Сегодня такой день! Я не сомневаюсь, что вы хотите принести поздравления.
Джейн с Майклом обернулись и увидели Бурого Медведя, который дал им у входа билеты.
-- Да, конечно, -- ответила Джейн, подумав при этом, что неплохо бы сначала узнать, кого поздравлять-то.
